Я Гамлет, я насилье презирал...Хотя, на самом-то деле, жизнь в Сторибруке - как всегда, когда по городу шарится очередной чокнутый маг-убийца, - течет размеренно и скучновато. Эмма с Генричкой на каноэ сплавляется, озабоченная исключительно безопасностью на воде, Регина вся ушла в личную жизню, Зелена бесится, что мужик, которого она изнасиловала, может отобрать у нее ребенка, у Крюка все проблемы - как испросить отцовского благословения у Чарминга, а Дэвид так озверел от вынужденного холостячества, что косплеит Гамлета и замышляет Страшную Мстю убийце папочки, которого едва знал, особо не любил и о котором до шестого сезона не очень-то и задумывался. Но креаторы сказали - нужна Страшная Мстя, значит, будет вам Страшная Мстя!
К чести Джоша надо заметить, что он постарался выжать из сценария все, что мог, и вложил душу в то немногое, что можно было вменяемо отыграть в этом сценарии: память о бесконечных прошлых утратах и обманутых ожиданиях, страх за семью, которая никак не может по-настоящему воссоединиться и зажить долго и счастливо, беспомощность хорошего человека, которому хочется уже озвереть, чтобы только не чувствовать этой своей беспомощности...
Но простите - с какой стати я как зритель должна убиваться из-за какого-то левого чувака, о котором и рассказывали-то всего пару минут экранного времени, и глядеть на страдашки человека, который в том сезоне родного брата убил (ну хорошо, повторно убил мертвеца) - и вообще не рефлексировал по этому поводу? Да еще вдвойне непонятно, почему папа Роберта в Хоррорбруке не встретился, вот уж у кого незаконченных дел целая груда!
Так что в истории о Страшной Мсте больше всего мне было жаль короля Георга. Все-таки в первом сезоне он любил приемного сына, и Джеймс платил ему тем же, а сейчас мы получили приемного-папу козла, который никогда не заменит ребенку родного алкоголика. Да и вообще, такой фактурный злодей пропадает в неохраняемой сторибрукской тюрьме!
КапитанЧарминг - по-прежнему куда более нежный, страстный и трепетный пейринг, чем КапитанСвон, ни чуточки это не просто отношения будущих зятька и тестя, с обнимашками, долгими взглядами и нежными прикосновениями. Когда Крюк испрашивал благословение на брак с Эммой, выглядело это так, словно он перед самим Чармингом вот-вот на колено встанет и колечко преподнесет.
Но я вот не понимаю: сценаристы действительно не ведают, что творят? Почему, заставляя персонажей верить, будто Крюк переродился чистым, аки
(И опять ведь отретконили все, что можно. То, что папа Роберт умер от передозировки металла в брюхо, а не от падения с обрыва, поняли бы даже крестьяне. А уж как посреди Зачарованного леса начал грабить корованы Крюк, который некогда торчал все эти годы в Неверленде, непонятно еще со времен истории с Урсулой.)
Вот за это, собственно, я сериального Крюка и не люблю. Он милый и смешной в своих альтернативных ипостасях, обладает несомненным отрицательным обаянием в ипостаси законченного негодяя, но как плюшевый мишка Киллиан, главная лапушка всего сериала - это буэ и фейспалм для меня, потому как где они, осознание и раскаяние? Нет, понятно, что если бы папу Роберта завалил какой-то там гадкий кинг-Джордж, то он полностью заслуживал бы СМЕРТЕ111, а теперь все максимум подуются на Киллечку пару серий, а потом вспомнят, что папаня был левым чуваком... и далее по списку выше. В итоге смыслу-то от всех этих пострадашек и трепыханий?
Да, понятно, что в сериале такая фигня по всем фронтам, все уже поубивали родственников друг друга и живут теперь дружно, но поэтому редемшны и кажутся такими жалкими, а моралька - людоедской. (И чую, ух как развернутся эти двойные стандарты, как только речь зайдет о Гидеоне - только Штильцхены ведь всегда во всем виноваты и заслуживают в аду гореть!)
Линия Регины и Робина вызвала недоумение и ощущение напрасно потраченного времени. (А для аутлоквинщиков, наверное, это и вовсе издевательство: вернуть Робина только для того, чтобы показать, что вернуть его нельзя, копия никогда не заменит оригинал.) Думаю, западные фаны и на сей раз разгадали вот_это_поворот АиЭ, и Робин на самом деле Черная Фея - так хоть какой-то смысл у этой истории с ненастоящим Робином с ненастоящими поцелуями появляется. И даже еще один фемслэш в каноне.
Румпеля было аж... целая минута? И он по-прежнему был ужасно загримирован, одет в ужасный парик (кто положил Роберту на голову просто пучок пакли?!), неимоверно кругл лицом, но все же, несмотря на это, пародией не выглядел. А все благодаря тому, что Роберту, похоже, действительно по сердцу все эти истории об отцах и детях, и переход Румпеля комического в Румпеля трагического, как только речь заходит о вине родителей перед сыновьями и надеждах на воссоединение с Бэем, он играет все так же тонко и красиво. Но все-таки упоминания о Бэе до сих пор выглядят изощренным издевательством.